К счастью, у нас с Никитой отношения не склеились. В ином случае я могла бы много что рассказать о привычках его мамы, касающихся процесса вручения подарка.

Мы встречались восемь месяцев, сняли квартиру. Своего у нас ничего не было, всё в квартире принадлежало хозяйке, в частности посуда и постельное бёлье. Мы только заселились, всё отмыли, разложили одежду. Никите позвонила его мать.

Алла Михайловна напрашивалась на новоселье в ближайшие выходные, ей было любопытно посмотреть, на какую халупу Никита променял их трёхкомнатную квартиру. А у нас на выходные были планы: съездить за посудой и разными мелочами. Никита сказал матери о запланированной поездке, сказал, чтобы она подождала с новосельем до тех пор, пока мы не обустроимся.

В пятницу вечером Алла Михайловна мимо проходила. С коробкой тарелок. Вот совершенно случайно она оказалась возле нашего дома, хотя сама жила на противоположном конце города. Ещё дождь шёл, так что Никита мать пригласил.

— Это вам! — Алла Михайловна торжественно вручила Никите коробку и добавила: — А то у вас из своего только сопли под носом.

И если изначально изображение тарелок на коробке показалось мне симпатичным, и готова была от чистого сердца сказать большое спасибо, то после этого комментария появилось отвращение к этим тарелкам.

Мы напоили Аллу Михайловну чаем, в сотый раз выслушали её доводы в пользу нашего проживания в её квартире. Под давлением дали обещание, что обязательно пригласим её на новоселье. Когда мать Никиты ушла, даже сам Никита вздохнул с облегчением.

На следующий день мы добрых четыре часа гуляли по магазину. Купили посуду, не только тарелки, но и столовые приборы, сковородку, пару кастрюль, ещё приобрели разную всячину: вазу, салфетки, полотенца, шторы.

Новоселье стало для меня сюрпризом. Неприятным сюрпризом, надо отметить. Приехала домой с работы без задних ног, а там гости за накрытым столом меня ждут. На столе красовались тарелки из подарка Аллы Михайловны. Мы коробку даже не открывали, убрали в шкаф, пользовались теми тарелками, которые сами купили.

Именно мама Никиты предложила ему устроить для меня этот чудесный сюрприз. Она сама всё приготовила, накрыла на стол. Никита у меня за спиной связался с моими родителями, попросил их мне ничего не говорить.

В первую минуту я подумала, что мы не сняли квартиру, а стали жить у Аллы Михайловны. Настолько она вжилась в роль гостеприимной хозяйки. Она не позволила мне даже чай налить.

Родители подвоха не заметили. Они решили нам подарить деньги, двадцать тысяч рублей. На тот момент это была зарплата папы за месяц. Мы стали отказываться, вмешалась Алла Михайловна:

— Тут как раз на кровать с матрасом хватит. А этот диван, на котором сейчас спите, поставьте на кухню, вдруг гости ночевать останутся.

После её слов Никита сгрёб деньги со стола и убрал их к себе в карман.

Мои родители уехали раньше. Мать Никиты изъявила желание убрать со стола и помыть посуду. Она сослалась на мою усталость. Никита сразу принялся заботиться о матери: она же тоже устала, столько всего наготовила. В итоге я Никита убирал со стола, я мыла посуду. Хотя мне в этот никакое новоселье даром не сдалось. Я тупо хотела спать.

Я мыла тарелки так: натирала губкой со средством и складывала в стопку, чтобы потом сполоснуть. И эта мокрая скользкая стопка упала на пол. Как — не знаю.

Разбилась всего пара тарелок, остальные падение пережили. Алла Михайловна сразу примчалась на кухню и устроила вселенский плач: её подарок угробили.

На следующий день Никита после работы позвонил мне и сказал, что они с матерью в магазине, выбирают нам кровать. Нашел хорошую с классным матрасом, но она дороже двадцати тысяч, поэтому его мать дарит нам ещё один подарок — добавляет на кровать.

Я была в шоке. Накануне так устала, что вообще про деньги забыла. Честно говоря, думала, что мы с Никитой выберем кровать. И уж в голову не могло прийти, что кровать он будет выбирать с матерью.

Домой он приехал один. Довольный как слон: всё купили, оплатили, через пару дней привезут. Я легонечко возмутилась, почему он взял с собой мать, а не меня. Деньги мои родители подарили, так что я имела полное право принимать участие в выборе.

— Хорошо, что мама была. Она денег добавила, — Никита ещё шире улыбнулся.

В следующий раз я увидела Аллу Михайловну в тот же день, когда нам привезли кровать. Пока Никита её собирал, его мать всячески язвила и давала нам напутствия:

— Смотрите, аккуратно, не сломайте. Дело молодое, тела молодые, сама такой была, — и пальчиком мне погрозила, громко смеясь.

Алла Михайловна первая опробовала нашу кровать. Завалилась, покаталась, похлопала рукой по матрасу, сказала очередную чушь:

— Владейте, молодёжь! Не благодарите! Я потом внукам буду рассказывать, что их на бабушкином подарке сделали!

А потом был мой день рождения, на который я получила пакетик с косметикой с нравоучениями и оскорблениями: надо краситься, а то я моль бледная.

Не будет Алла Михайловна рассказывать внукам, что их зачали на её подарке. После разрыва отношений с Никитой я забрала кровать с собой, вернув Алле Михайловне те полторы тысячи, которые она добавила. А ещё я рада, что добавить к этой истории больше нечего. Даже подумать страшно, что и каким образом она бы ещё подарила. Записано со слов Е. Д.